Гадалка
Буквально перед отпуском мы с Ольгой решили ещё раз навестить старый, добрый Арбат, и от этого мне немного взгрустнулось. С одной стороны – давно хотелось где-нибудь отдохнуть, отоспаться... Например, съездить к бабушке в деревню, а с другой стороны – почти месяц меня не будет на Арбате. Не будет… Ну вот, сморозила очередную глупость. Кто меня там ждёт? Кто успеет по мне соскучиться? Ну, если только продавщица в киоске, где Ольга постоянно покупала себе пиво и сигареты и то вряд ли. Это я соскучусь по этой улице, по нашим прогулкам, по концерту, зато как будет радостно возвращаться.
Такие мысли одолевали меня перед нашим вояжем.
Когда я ехала на эту на прогулку, в моих мечтах снова замелькали кадры из романтических фильмов, где герои никак не могут встретиться, и наконец на последних моментах вдруг всё складывалось и встреча происходила. Я думала: вот приедем на Арбат, и обязательно, как по мановению волшебной палочки, появится там Паша. На этом моменте я резко остановила себя – ведь дальше по логике должно было состояться знакомство. Нет-нет, нельзя так сразу и много мечтать, а то можно случайно поверить в свою придуманную сказку и потом сильно расстроиться из-за того, что в реальности всё происходит по- другому.
Как же я была права, остановив поток своих мечтаний заранее– ни Паши, ни его друзей в этот вечер мы не встретили.
Я уже стала привыкать к тому, что наши поездки проходили впустую; к тому, что у Вахтангова уже много дней никто не давал концертов – ни Паша, ни его друзья. «Интересно, где они? Куда они пропали?» – спросила я сама себя.
В голове роилась масса вариантов – от банального отпуска до массовой болезни или ареста.
И всё-таки эту прогулку я не смогла назвать напрасной или пустой – Арбат познакомил нас с ещё одним обитателем. Точнее– обитательницей…
Ольга по уже заведенному порядку купила себе пива, и мы пошли медленно бродить вдоль улицы – рассматривали картины художников, слушали других музыкантов, наблюдали за танцорами. Внезапно наше внимание привлекла толстая, растрепанная старуха в ярких, совершенно нелепых одеждах, бредущая вразвалку по улице, держа рукой за спинку стул. Старые, разношенные тапочки, несколько разноцветных юбок разной длины, которые топорщились из под домашнего пёстрого ситцевого халата... Но внимание к себе старуха привлекала не столько внешним, затрапезным видом, сколько громкой руганью, которой она поливала всех и вся, прокладывая себе дорогу, и её совершенно не смущало то, что она двигается по встречной полосе движения. Полная фигура старухи, словно ледокол, рассекала человеческий поток на пополам, и в этом процессе, кроме нецензурной лексики, значительную помощь ей оказывал стул, который она то несла в руках, то тащила волоком за спиной, издавая при этом громкие звуки, похожие на тарахтенье допотопной машины. Её растрепанные длинные, седые волосы от ветра шевелились, как щупальцы Горгоны Медузы и, казалось, жили самостоятельной жизнью.
– Кого тут только не встретишь, – хихикнула я, показывая всем видом, что бабуля, видать, выжила из ума.
Поравнявшись с театром Вахтангова, старуха поставила стул прямо посередине улицы, достала откуда-то из-за пазухи картонную табличку с жирной надписью, сделанной шариковой ручкой, «Карты Таро. Гадаю по ладони» и повесила её на спинку стула. Тут оказалось, что, кроме стула, у старухи была в руках ещё и внушительная сумка. Видимо, она из-за неё так медленно и шла. Из сумки появились две раскладные табуретки и еще одна картонка, которая была положена на одну из табуреток, превратившись в мини – столик перед коленками старухи. Еще через мгновение из сумки появился фартук с карманами: его старуха повязала себе на талию, а следом опоясалась черным платком с монетками по краям. Минута – и растрёпанная неопрятная старуха исчезла, явив прохожим самую настоящую колоритную гадалку.
– Девочки, чего стоим? Идите, я всё вижу, все расскажу. Ладонь – сотка, «Таро»– двести, – голос у старухи тоже как-то поменялся. Взгляд у нее был такой суровый и пронзительный, что я поверила – она и правда о тебе все-все знает.
Мне захотелось узнать, что старуха скажет мне, и я сделала шаг в сторону гадалки, но Ольга поймала меня за руку.
– Развод это всё. Ничего она не знает. Только денег с тебя возьмет.
Я одумалась, послушала свою более рассудительную подругу и осталась стоять на месте, хотя внутри червячок интереса так и толкал меня опробовать на себе старухины возможности.
– Я же не буду верить всему, что она скажет. Интересно же, как гадание происходит, – попыталась я переубедить Ольгу, но та стояла на своём.
– У тебя что, есть лишние деньги? Сейчас она тебе пурги нагонит, ты поверишь, а потом надумаешь себе всякого. Забудь, пошли лучше в «Макдаке» эти деньги проедим.
Пока мы с Ольгой переговаривались, к старухе уже села какая- то дама, и нас попросили отойти подальше, так как гадание дело очень личное.
Медленно попивая пиво, Ольга думала о своём, а я наблюдала за гадалкой, как она сосредоточенно смотрела в ладонь женщине через большую лупу, потом что-то рисовала на бумажке: наверное, объясняла какие-то жизненные моменты. «Жаль, что Ольга меня отговорила!» подумала я. Всё-таки меня эта магическая чертовщина зацепила, хотя и ощущала небольшой страх.
Я решила в другой раз, если отважусь, подсесть на табуреточку к гадалке. А может, и не подсесть... И хочется, и колется, и боязно узнать своё будущее заранее.

Риткино свидание

Я думала, что прогулка, на которой мы увидели гадалку, окажется последней перед отпуском. Однако я заблуждалась: на другой день мне позвонила Ритка и попросила её выручить – сходить с ней на свидание. Естественно, на Арбат.
– Маш, я ему много раз отказывала, но он не понимает..., – уговаривала она меня, и в голосе у неё читалась самая настоящая растерянность. – Достал своими звонками и меня, и родителей. Я приду, чтобы попросить его оставить меня в покое, но мне очень страшно будет это сделать, если буду одна.
Опять Ритка меня удивила. И как это у неё только получается? Всё же свидание, отказ, согласие – это такие личные, интимные моменты, которые следует решать без свидетелей, даже если ухажер не нравится. А с другой стороны... Я вспомнила надоедливого прилипалу Федю, который точно также доставал
меня звонками, караулил у дверей, слал какие-то глупые послания. Правда, мы тогда учились в седьмом классе. От Феди меня спас сосед-старшеклассник, одним пинком решивший все проблемы. Но я же – не старшеклассник и что смогу противопоставить сильному, взрослому парню, если возникнет какая-то ситуация? И в тоже время Риткина встреча назначена на Арбате, а это –
какой – то шанс для меня, и я его упускать не хотела.
– Рит, я согласна! – ответила я. Это был очень странный день...
Риткина встреча была назначена в кафе, в самом начале Арбата – недалеко от «Праги».
Молодой человек очень удивился, увидев, что Рита пришла не одна. На его лице отразилась растерянность, он вопросительно смотрел то на Риту, то на меня, потом, собравшись, наконец поздоровался с Ритой и представился мне.
– Константин.
– Ты хотел меня видеть? Я – здесь. Что ты хотел? – Ритка стояла в такой позе, словно собиралась, сказав несколько слов, быстро удалиться, и я тоже заняла выжидательную позицию, готовая следовать за подругой по первому сигналу.
Константин пожал плечами.
– Я хотел погулять с тобой, – с этими словами он вручил Рите огромную алую розу высотой с десятилетнего ребенка. – Простите, я не знал, что вас будет двое.
Я-то думала, что она ему скажет все, что о нём думает, после чего мы уйдем, но все оказалось гораздо сложнее. Она вдруг приняла его протянутую руку, и мы пошли гулять.
Мы прохаживались по улице, ели мороженое, слушали уличных музыкантов. Молодой человек старался быть вежливым и галантным по отношению к нам обеим – развлекал разговорами, подавал руки, покупал вкусности и был очень милым, а вот Ритка вела себя гадко: то прерывала его на полуслове, то смеялась над каждой его фразой, то просила держать за руку меня, а не её. Я несколько раз пыталась их покинуть, но Ритка умоляла остаться, и я почему-то оставалась вопреки своему огромному желанию
– как можно скорее удалиться. Почему я осталась? Посмотреть на то, чем закончится цирк или... поддержать Константина. Молодой человек покорно терпел все выходки Ритки и только изредка бросал на меня удивленный взгляд, а я в свою очередь– на подругу.
Она так себя вела, что мне было жалко парня, но еще жальче было розу, которой Ритка то махала, разгоняя несуществующих насекомых, то смахивала с парня пыль, то, взяв за один листочек,«вела» цветок рядом, словно маленького ребенка за руку.
Навстречу нам попалась ярко-оранжевая процессия кришнаитов. Это был настоящий спектакль и карнавал: бритоголовые парни, завернутые в оранжевые и белые одежды, пританцовывая, двигались по улице довольно стройными рядами держа над головой развевающиеся полотна с хвалами Кришне; на ходу играли на разнообразных инструментах, хлопали в ладоши в такт и хором выкрикивали «Харе Кришна! Харе Рама!» Перед оранжевыми рядами бежало несколько девушек в разноцветных сари и осыпала путь процессии лепестками цветов и блёстками. На улице сразу стало ярко, весело и необычно. Любопытствующая толпа тут же образовала плотный коридор вдоль улицы. За мужчинами в оранжевом кружился целый хоровод разноцветных сари – это были танцовщицы. Около нас встала девушка с корзиной полной блесток и лепестков, щедро осыпая танцовщиц.
– Ой! Как здорово! – воскликнула Ритка. – Я тоже так хочу! Девушка с корзиной тут же повернулась к нам.
– Пожалуйста. Сегодня праздник, и надо радоваться, – корзина чуть наклонилась в нашу сторону.
Я несмело потянулась к содержимому, но меня остановил возглас Ритки.
– У меня есть своё! – с этими словами она стала обрывать розу и швырять лепестки в уже удаляющуюся процессию танцовщиц. В ход пошли так же и листья – в конце концов в руках у Риты осталась только шипастая палка.
– Рита.., – парень обалдевшими глазами смотрела на её действия.
Признаться, такого и я не ожидала; из удивлённого оцепенения меня вывела девушка с корзиной в руках:
– Вы тоже с нами рады празднику? Это так здорово! Подруга ваша не пожалела свою розу.
– Рита, если ты не хотела со мной встречаться, могла бы это сказать по телефону?! – молодой человек взял подругу за руку чуть выше локтя и развернул к себе.
Что ответила Ритка я не услышала, так как меня опять отвлекла девушка с корзинкой.
– А вы любите Индию? – спросила она.
Итоги вечера были такими: я побывала на неприятном свидании под видом не то дуэньи, не то ненужного свидетеля. Лично мне молодой человек очень понравился – симпатичный, культурный, хорошо одет, и я была в недоумении от Риткиного поступка. Позже, по дороге домой она рассказала, что познакомилась с ним в театре, позволила себя проводить, а на втором свидании оказалось, что он – военный, и это Ритку не устроило. Я не понимала Ритку и осуждала.
Это был – неприятный момент дня, а приятный – у нас появилась пара знакомых кришнаитов. Девушка с корзиной оказалась председателем секты, которая размещалась на Беговой. Она назвала сначала свое сектантское имя, но, увидев наши оторопевшие лица, рассмеялась:
– Для вас я – Ирина.
Я никогда не общалась с кришнаитами, и Ирина подробно рассказывала о том, как они живут, что кушают, как следует одевать сари, и звала в гости.
– Не волнуйтесь. Никто вас не будет обращать в веру. Просто, угостим нашей едой, послушаете музыку...
Вот, если бы она сказала «Пошли сейчас», мы бы с Риткой последовали за ними, а вернувшись домой и подумав, поняли, что туда идти не стоит, хотя было очень любопытно.
– А вдруг в еду или питье они что-то подсыпят, – нагоняла ужас Ритка. – Или музыкой в транс введут и внушат что-то.
Конечно, это – домыслы из области фантастики, но вдруг так оно и есть. Проверять мы не стали.
Интересно, а сколько народу секты завлекли себе на «просто, любопытно»?
Был еще один минус от прогулки – я так и не встретила ни одного знакомого лица...

Иринка

Как же быстро пролетел отпуск. Так стремительно и быстротечно, как всё приятное, что приносит только радость. Эти три недели я только и делала, что вдоволь отсыпалась на мягких пуховых перинах, отпаивалась свежим козьим молоком да ледяной колодезной водой, дышала вольным деревенским
воздухом и купалась в речке. Но каким бы сказочным ни был отпуск, за это время я успела соскучиться и по коллегам, и по самой работе, и, конечно, же по Арбату.
Однажды вечером мы с моей деревенской подругой Иринкой сидели на старой перевёрнутой лодке, вот уже много лет доживающей свой век на береговом откосе и как-то незаметно сами для себя разоткровенничались на самые разные темы. Иринка рассказывала о своей неразделённой любви, которая мучала её ещё со школьной скамьи, о надоедливом соседе – ухажёре, о завистливой коллеге. Я слушала её, сочувствовала и поддакивала при этом, твёрдо решив про себя, что ничего не буду рассказывать про Арбат. Сама мысль о том, что кто – то из деревенских узнает о моих городских неудачах, претила мне, заставляла морщиться, как от зубной боли. Во-первых, деревня всегда есть – деревня: любая рассказанная здесь история будет разнесена по всему селу с быстротой ветра, и при перелёте от одного слушателя к другому так изменится, что последствия всех видоизменений предсказать сложно. Совсем как в истории с искалеченным Юрой. Не могу её не рассказать.
История произошла пару лет назад, когда я летом гостила у родных в этой же деревне.
Как-то утром бабушка вышла на крыльцо, чтобы там, сидя в теньке, вязать платок... Через какое-то время к ней подошла соседка, баба Аня, с таким же рукоделием. Обе вязальщицы уселись на ступеньках крыльца и занялись делом. Спустя минут пятнадцать к ним присоединилась тётя Тамара, которая проходя мимо, увидела соседок, занятых вязанием, и, сходив домой за своим недовязанным платком, тоже пришла поработать и поболтать. Пересуды соседок всегда мне были интересны: здесь были и местные сплетни, и новости, и рассуждения на самые разные темы. Усидеть в стороне я, естественно, не смогла и тоже вышла на крыльцо. В это время к деревенскому колодцу, что стоял как раз напротив нашего дома подошла, четвёртая соседка. Тётя Нюра привычно откинула колодезную крышку и вместо того, чтобы опустить внутрь колодца «журавль» с ведром, вдруг
громко запричитала:
– Всего изувечили…. Ироды… Всего изрезали, избили….
Молоденький….
– Нюр, что случилось то? – встрепенулись женщины на крыльце.
– Юрку Скворцова изрезали всего.
– Кто?...Когда?... Какого Юрку?... Скворцов, это – Титкин внук?... – наперебой сыпали вопросами женщины с крыльца.
– Манька Куманиха сказала – она Володьку утром встретила, а Володька Юрку помогал в скорую сажать.
– Вы про Юрку? – рядом с крыльцом остановился мужичок на велосипеде. – Да, порезали всего, потому что он алкашам стакан не вынес. Михаил Николаевич говорил, что вроде как Демешкин с дурачьём каким-то пили и, видно, стакан свой разбили, или что там у них подобное было, а тут Юрка шел мимо. Они – к нему: мол, стакан давай, а тот отказался. Так они его втроём давай бить и ножами пырять, а Демешкин – тот совсем же дурной – рот Юрке разрезал от уха до уха.
Мужичок для наглядности провел пальцем по своему рту. Все, кто слышал этот рассказ, замолчали потрясённые. Юрку было жалко. Юрка – хороший: не пил, не дурил.
С того момента, как мы услышали страшную весть, прошло дня три...
Я шла в гости к подружке. И вдруг... Смотрю, а навстречу мне
– Юрка... Идет на своих ногах, не в бинтах, не на костылях, а самое главное – рот целёхонький.
– Ты тоже чушь про разрезанный рот слышала? – огорошил меня Юрка вместо приветствия. Наверное, я очень некрасиво таращилась на него, раз он так начал разговор.
– Никто меня не бил, ножом не тыкал, лицо не резал. Я себе в стакан квас налил и на крыльцо вышел, а Демешкин прямо перед моим домом трактор свой завести не мог. Я и решил помочь ему– стал по ступенькам спускаться и на кошку наступил… Стакан разбился, и осколок в руку вошел. Демешкин меня на тракторе до фельдшера довёз. Стекло достали, руку обработали и всё… Теперь на перевязки хожу.
Юрка показал перевязанную руку.
– А вечером у дома, – продолжил он после короткой паузы, – смотрю – стоит толпа встревоженных соседей… Откуда только рот взялся, понять не могу.
Теперь-то ясно, почему я не хочу ничего деревенским рассказывать? А то потом много лет досужие кумушки будут обсуждать героев моей истории независимо от того, чем история закончилась. Да и не закончилась она вовсе. И по сути – не начиналась...
Я хочу для моих летних подружек так и остаться городской девочкой Машей, которая не первый год сохнет по соседскому пареньку Саше, который сходит с ума по Инне, которая грустит о Коле, который давно любит и любим Наташей. Вся эта цепочка сверкнула в моей голове яркой, короткой, светлой вспышкой, принеся с собой твёрдое намерение отшутиться байкой на отвлечённую тему, но стоило Иринке сказать всего одну фразу, как из меня вылетело без утайки всё, что было на душе.
– Маш, я за тобой уже дней пять наблюдаю, и знаешь что…,– голос Иринки звучал как-будто издалека.
– Что? – отзывалась я.
– Мне кажется, что ты влюблена. Давай, рассказывай...
И я рассказала. Всё-всё-всё. И про Пашу, и про Ритку, и зачем– то про ЧП.
Иринка слушала меня, не перебивала и вопросов не задавала.
– Ну? Что скажешь? – обратилась я к ней, закончив свою историю.
– Паша, Арбат…, – это всё какое-то призрачное. Чушь какая- то. Зачем они тебе? Ты мне лучше ещё про того доктора расскажи.
– Иринка придвинулась ко мне ближе: даже в сумеречном свете летнего вечера, я заметила блеск интереса в её глазах.
– Про Владимира Владимировича? – переспросила я, и Иринка кивнула в ответ.
– А что про него рассказывать? Я же всё рассказала.
– Мне кажется, что между вами что-то есть. Может быть, ты этого ещё не поняла?
Иринка – очень умная и проницательная; я всегда поражалась этим её чертам, но сейчас она явно была не права. Я и ЧП… Ну, уж нет! Не надо мне такого. Вот если бы – Паша…
За время отпуска у меня было предостаточно времени обдумать ситуацию. Ещё раз разложив всё в своей голове по полочкам, я ясно осознала, что ловить мне рядом с Пашей нечего. Откровенно говоря, между нами ни разу не произошло того, что могло бы в моем сердце поселить хотя бы малейшую надежду на что-то, указало на маленькую искорку, сверкнувшую между нами, но – нет...
Все свои отпускные дня я пыталась заставить забыть себя его, выбросить из головы, осознать, что он мне не нужен – этот непонятный, уличный актёр, но у меня ничего так и не получилось.
Первый раз за всю мою жизнь я хотела, чтобы как можно скорее кончился отпуск. Ждала, когда можно будет вернуться назад в Москву к моим друзьям, делам и Арбату.

Перемены

Едва я успела зайти в квартиру, поставить на пол чемодан и снять обувь, как раздался телефонный звонок. Это была– Ольга. Соскучилась, заждалась... От накопившихся новостей у ней внутри, видимо, полыхал пожар, и, зная дату моего возвращения в Москву, она долго терпеть не смогла.
– Столько новостей! Столько всего произошло! Я же тебя не от чего не отрываю? – интригующе дрожал Ольгин голос, и я, подчиняясь собственному любопытству и бросив все дела, уселась на коридорной тумбочке, готовая слушать: сначала – новости, а ужин, душ и разборка вещей – на потом.
– Тебе сначала – какие? Арбатские или рабочие? – спросила Ольга.
– Не знаю даже... Арбатские давай, – я почувствовала, как мне стало нечем дышать, и голова пустилась кружиться в вальсе.
– Я же знаю, что тебе это интересно, поэтому немного помучаю! – произнесла Ольга немного со злорадством. – Перемен на работе очень много. Старшая медсестра, Валентина, уволилась. Что-то там у нее дома случилось... Короче, теперь у нас за старшую – Ирина. Валерий Иванович больше не заведующий – его сняли.
– Как так? – вскрикнула я, не в силах сдержать изумления: ведь Валерий Иванович – гордость больницы, старейший реаниматолог, человек с грандиозным опытом.
– Вот так... Он на дежурстве с Истоминым выпил, а ночью привезли телеведущую с аппендицитом. Шумиха поднялась, начальство сбежалось, все в операционную приперлись, а наркоз там дает медбрат. Врача же и в помине нет... Отмазали его, конечно, сказали, что у медбрата – пятый курс института, всё уже умеет, всё знает и что внутривенный наркоз – самый простой. Вроде как, обошлось... Только с должности Валерия Ивановича сняли.
– И кто вместо него? Ольга Николаевна? – предположила я, выдвинув самую очевидную кандидатуру: Ольга Николаевна, каки Валерий Иванович, работала в больнице со дня её открытия, имела богатый опыт и твёрдый характер.
– Нет, ты его не знаешь. Это вообще человек не из нашей больницы. Это бывший сокурсник главного врача – Лев Сергеевич. На первый взгляд, неплохой, но кто его знает... Он с нами – всего две недели. Кстати, он не один пришел – с товарищем; теперь у нас два новых врача и три новых ординатора. Но это не всё, у нас появились новенькие медсестры. Помнишь, весной девочки на практику приходили?
Я напрягла память, но такого факта не вспомнила. Весной я только на работу устроилась – не до практиканток было.
– Две девочки вернулись к нам работать. Они ходили всегда вдвоём – тёмненькая в очках и беленькая.
– Я вообще практиканток не помню, – призналась я.
– Ничего, познакомишься..., – Ольга несколько секунд помолчала. – Ты только не ругайся. Мне было скучно, на Арбат хотелось...
К горлу вдруг подкатила тревожная тошнота.
– И? – еле смогла выдавить из себя я.
– Да ничего! – рассмеялась Оля. – Мне беленькую дали в ученицы. Её Алей зовут. Ну, я ей твою историю рассказала – про наши прогулки, – в трубке послышалось, как Ольга набирает в лёгкие побольше воздуха, а потом быстро и шумно выпалила мне в ухо. – Мы с ней ездили гулять.
– И?! – повторила я более громко, готовясь услышать что то страшное и неприятное для себя.
– Да расслабься ты! Мы никого не встретили. Даже «Ежей» не было.
– Ты, наверное, не хочешь меня расстраивать, – обиженно буркнула я.
– Честное слово! Но Але очень понравилось там. Она согласна еще с нами пойти погулять. Ты же не против?
Я была против, но изменить ничего не могла.
– Слушай, может они на каникулы куда уехали? Возраст – то у них вполне студенческий. – Ольга попыталась смягчить ситуацию. Вот сели бы она находилась рядом в тот момент, я бы дала волю обиде, а так, за глаза, бессмысленно было изображать из себя вулкан. Хотя неприятный осадок, что без разрешения кому-то рассказали твою тайную историю, не проходил довольно долго.


Аля, ром с колой и Саша

Аля, Ольгина практикантка, оказалась невероятно красивой девочкой с внешностью не то феи, не то эльфийки – невысокая, худенькая, с длинными прямыми светлыми волосами ниже поясницы, пушистыми ресницами, крупными серыми глазами, остреньким носиком и тонкими губками. В таких влюбляются с первого взгляда, замечают и выделяют из стайки невзрачных подружек. Такие девочки либо рано выходят замуж, либо, заигравшись в Королеву сердец, угасают в одиночестве,прогуляв с множеством кавалеров все свои молодые дни.
Ольга еще раз покаялась в своей болтливости, а Аля пообещала никому не рассказывать моей истории. Теперь нас было трое. Я сначала не могла понять – хорошо это или плохо?
У меня появилась сногсшибательно красивая союзница и, как ни крути, конкурентка, но вместе с ней возросли шансы привлечь к себе внимание. В тот момент самой важной задачей было наладить контакт, а с остальным я собиралась разбираться уже по ходу действия. Как только представилась возможность, наша троица отправилась на прогулку, проведать любимую улицу, его обитателей и заодно на месте показать Але героев (нашей) истории.
Как же я давно не была на Арбате! Я так соскучилась по брусчатке и фонарям, по палаткам и художникам, по витринам и людскому потоку! Все что касается улицы или того, что происходит на ней всегда вызывает у меня бурный восторг и всплеск положительных эмоций.
Выйдя из метро, мы с Ольгой блаженно улыбались и счастливо переглядывались. Я заметила, что и она очень рада опять оказаться здесь. Снова накатило окрыляющее ощущение счастья: все люди и дома вокруг нам казались родными и близкими. Как же приятно было узнавать продавцов в ларьках и уличных музыкантов. Некоторые из них нам кивали головами в знак приветствия. Надо же, нас помнили!
Аля тоже обрадовалась, что мы ее взяли с собой, и какое – то время вела себя, как ребёнок или маленький щенок: восторженно пищала, крутилась под ногами, перебегая от меня к Ольге и обратно.
– Спасибо, что вы меня взяли! Девочки, я – на седьмом небе!– повторяла она раз за разом и лезла обниматься.
Мы с Ольгой снисходительно посмеивались в ответ и обнимались с новой подружкой.
Это был выходной день, и на улице царило многолюдие: на каждому шагу встречались какие – то затейники – музыканты, чтецы, фотографы с животными; вдоль улицы выстроились лотки со сладостями и напитками.
Рядом с «Макдональдсом», что располагался около метро «Смоленская», играл живой оркестр, состоящий из пожилых музыкантов.
Мы остановились, очарованные их профессиональным исполнением! Всё-таки здорово слушать лёгкий джаз вживую, видеть, как извлекаются звуки из инструментов, как стараются музыканты, наблюдать за тем, как несколько смелых пар танцуют прямо посередине улицы, забыв обо всём на свете, отдаваясь лишь этим неповторимым мгновениям.
Оркестр, танцующие пары, ароматы свежей выпечки из кафешки напротив. Какая-то другая реальность! Так хотелось взять чашечку крепкого кофе, сесть где-то неподалеку и наслаждаться происходящим, но девочки потянули за собой дальше по улице.
С появлением Али у Ольги появилась не только новая подруга, но и напарница по поглощению пива. Сколько я не пробовала приобщиться к этому напитку, но так и не смогла – не моё. Если я всё же делала больше пару глотков, то чувствовала, как пиво просится обратно.
Девчонки купили себе уже по второй банке пива, а я решила купить бутылку минеральной воды без газа.
– А что это ты от коллектива отбиваешься? – улыбнулась толстая продавщица, выглядывая из ларька, и, узнав, что я не могу пить пиво, предложила заменить его алкогольным коктейлем. – Смотри, вот есть ром с колой, «отвертка» с водкой, джин...
– Ром бери. Вещь! – посоветовала Ольга.
И правда напиток показался мне очень вкусным и не очень алкогольным. Словом, понравился.
Мы водили Алю по Арбату, показывая – где, что находится; рассказывали истории про маленькие приключения, которые с нами уже приключились.
У театра Вахтангова было ещё пусто – мы приехали слишком рано.
– Пошли, может, «Ежи» выступают, – предложила Ольга.
Напротив серого дома стояла толпа зевак, слышались задорные голоса и треньканье гитар – шёл концерт.
Вокруг «Ежей» было не очень много народу, и, кажется, что в своем большинстве – не случайные люди. Может быть – знакомые или сокурсники, может быть – уже постоянные слушатели, но такое ощущение, что у исполнителей и зрителей сложился свой, какой – то особый контакт.
Мы с девочками подошли и встали среди слушателей, сумев протиснуться в первый ряд. Артисты нас заметили и узнали, даже один из гитаристов кивнул в знак приветствия. В это время
«Ежи» запели песню, которая мне у них больше всего нравилась, и я даже начала подпевать в некоторых строчках, хлопать в ладоши, выражая свой восторг, но вдруг они произнесли совсем не те слова:
«Русский лес – над русской речкой, В русском поле – русский снег,
И стоит на этом месте Честный русский человек. Он слушает концерт,
Стоит и ром с колой пьет...»
На словах про Ром с колой все исполнители посмотрели на нас и заулыбались, и зрители тоже.
«Мамочки! Они что про меня сейчас спели?» – подумала я и тут же принялась выискивать – у кого в толпе в руках банка с ромом, и поняла, что я такая одна.
И почему-то одновременно стало страшно, весело, гордо и… Как будто подарок подарили. Ольга тоже смутилась, густо покраснела и, схватив нас с Алей за руки, утащила из толпы.
– Маш, они про тебя спели??? – удивленно воскликнула Аля.
– Так вы их знаете?
– Аль, мы их совсем не знаем! – отговаривалась я. Конечно, приятно, когда тебя выделили из других, да еще таким необычным способом, да ещё на глазах у стольких людей, но может так получиться, что всё это делалось и не для тебя. Так можно и в глупом положении оказаться... Поэтому я отмахнулась от восторженных реплик подруг: – Мало ли кто там с ромом и колой стоял...
– Никого. Я специально посмотрела, – Ольга достала сигарету.
А я продолжала задавать сама себе вопросы: «Вот это да! Эта фраза точно была для меня?!»
Я еще пребывала в ошарашенном состоянии, чем-то похожем на приступ восторженной эйфории, когда Ольга вцепилась в мою руку.
– Концерт, – буркнула она и резко направилась к театру Вахтангова.
Когда мы подошли, концерт уже шел. На пятачке выступали Борода, Эмир и вечно лохматый парень в сером (который раз я видела его, и он всегда был одет во всё серое – стиль у него наверное такой).
Аля смотрела на них, как зачарованная.
– А где тот, о котором вы рассказывали? – спросила она, не сводя глаз с музыкантов.
– Его нет..., – вздохнула я.
Ребята объявили двадцатиминутный антракт, а мы, по уже сложившейся традиции, отправились в кафе-открытку пить кофе. Столик, за который мы обычно садились, был занят: его оккупировали какие-то не вполне трезвые граждане. Так что нам
пришлось расположиться за соседним.
Мы заказали три чашки кофе, пакетик с печеньем и по новой бутылке пива – для Оли с Алей. Только мы приготовились приступить к своим напиткам, как с соседнего столика нас окликнули:
– Девочки, а что вы тут делаете? – это были те самые нетрезвые граждане, занявшие «наш» столик.
– Кофе пьем…, – с удивлением в голосе ответила Аля, обернувшись к ним.
Мы переглянулись. Стало как – то тревожно.
– Все в порядке. Это свои девочки, арбатские, – раздался голос откуда-то сзади. Я обернулась.
Около кованого заборчика, отделяющего территорию кафе от улицы, стоял паренек в коричневой ветровке.
– Свои? – недоверчиво переспросил полноватый мужчина в полосатой рубашке.
– Ну, да. Я их знаю, – бодро закивал парень, здороваясь с мужиками за руку.
– А… Тогда ладно. Девочки, извините, если что, – мужчины тут же потеряли к нам интерес.
Паренек подошел к нам и чмокнул каждую в щёчку:
– Концерт смотреть пойдете?
– Сейчас, кофе допьем и придем, ответила я за всех, не уточняя, что мои спутницы пили пиво.
– Да бросьте вы уже это кофе, пошли! Ребята начали второе отделение, – настаивал парень.
– Уже? – Я поняла, что это он нас от мужиков этих уводил, поэтому не имела ничего против, когда парень, подцепив нас с Алей, под ручки повел по узкой улочке в сторону магазина«Самоцветы».
Только дойдя до толпы, окружавшей «концертную площадку», я вспомнила этого паренька – он сидел в кафешке, когда мы туда приходили с Макаром. Мы же вместе сидели за одним столиком. Словно прочитав мои мысли, паренек протянул руку.
– Саша.
– Маша, – ответила я новому знакомому, отвечая на рукопожатие.
Саша – невысокий, рыжеволосый парень, внешне очень похожий на кота с умными и хитрыми глазами. У него был низкий хриплый, прокуренный голос, жесты и мимика выдавали криминальное прошлое, а может быть и – настоящее.
Саша продвинул нас в элитные места первого ряда и тут же куда-то испарился.
– Вот видите, как хорошо, что вы меня взяли! – радовалась Аля по дороге домой. – Я с вами первый раз, а приключения уже начались.
И правда, во время прежних прогулок все проходило не так эмоционально.
Как известно, приключения любят новеньких. Стоит только появиться в команде новому человеку, как не миновать чего-то необычного.скачать dle 10.5фильмы бесплатно