Маша и ключи, шаги.
Мне всегда нравилось дежурить в реанимации – интересно, динамично, весело, некогда скучать и почему-то всегда
царит какая-то тёплая семейная атмосфера. Я всегда тяготела к анестезиологии, к работе в операционной, к её запахам, звукам, и ни за что не отказалась бы от оперблока. Как хорошо, что анестезиология и реанимация представляло из себя одно отделение.
С тех пор как я стала анестезисткой, дежурств по реанимации у меня было очень мало: если надо, я кого-то подменяла, или выходила для того, чтобы нам с Алей и Олей устроить себе совместные выходные.
Вот так и в тот вечер я дежурила в ночь вместо заболевшей медсестры. Утром – в анестезиологии, а вечером – в реанимации. Коридор отделения операционного блока встретил меня опьяняющим запахом только что сваренного кофе. Густой, приятный аромат распространялся по всему этажу, заставляя
сотрудников замедлять шаги и водить носами.
– Это откуда? Это где варят кофе? У нас? – медсёстры отделения, находящиеся в коридоре, вопросительно смотрели друг на друга, крутили головами, словно ответ на вопрос должен был нарисоваться прямо в воздухе.
Источник запаха очень быстро нашёлся в дежурной комнате анестезистов.
– Сегодня Маша на кофе гадает, – доложила мне Ирина, едва я открыла дверь.
– Девочки, не всем сразу! – Маша состроила серьёзное лицо и с важным видом уселась на кресло у окна. – Ирочке гадаю, потом Оле – она давно просила, а остальным – в обед.
– Маш, что делать – то надо? – Ирина насыпала ложку молотого кофе в непонятно где раздобытую турку.
– Ставь на плитку и жди, пока закипит, но не так чтобы до пузырей – потом отставь, а потом – снова. Поняла?
– Нет! – честно призналась Ира.
Маша встала с кресла и занялась вместе с Ириной кофеварением.
Что там было предсказано Ире, мы не расслышали: Маша попросила всех отойти в дальний угол комнаты, а лучше – выйти. Единственное, что я знала так это то, что Ирина потом ходила весь день расстроенная.
– Маш, давай теперь мне…, – торопила Ольга Машу. Она боялась, что если наша гадалка не ускорится, то сеанс отложится на конец рабочего дня, и придётся долго ждать. Никакого терпения не хватило бы!
– Я тоже хочу! Маш, ты это… Не ленись! – встрял Лёша, и Маша сдалась.
– Через десять минут подадут больного. Кто не успел, тому не гадаю! – поставила условие Маша, и к турке выстроилась небольшая, суетливая очередь.
Кофе был горьким, крепким и невкусным.
– Маш, а можно я сахар положу? – поморщилась от горечи Анжела.
– Нет! Гадание испортишь! – оборвала её резко Маша и убрала со стола сахарницу.
Пришлось, закрыв глаза, влить в себя горячую, обжигающую жидкость.
– Смотри! – сунула я гадалке в руки свою чашку. Маша покрутила её в руках и отодвинула в сторону.
– Ничего тебе не скажу, – тихо сказала она.
– Почему? – вместо меня удивилась Ирина и взяла мою чашку, пытаясь вглядеться в узор, образованный кофейной гущей.
– Обрадуется. Нельзя так радоваться! – проворчала Маша и заглянула в каждую чашку, а потом, радостно улыбаясь, огласила.
– У всех всё будет хорошо! Честно!
Сказала и ушла из дежурки.
– А Маша точно умеет гадать? – спросила Анжела, буравя взглядом собственную чашку.
– Точно. Если захочет, – подтвердила Оля.
Я подумала: «Чему я обрадуюсь? И почему мне нельзя этому радоваться?».
В конце рабочего дня я попробовала это выяснить у Маши, но она мне ничего так и не ответила, только улыбнулась и всё. Я махнула рукой – наверное, просто не придумала, что мне сказать. Вот и разулыбалась.
В реанимации меня ждал сюрприз – мне предстояло дежурить с Сергеем Юрьевичем.
Я увидела его в дежурке и обрадовалась – появилась возможность реализации задуманных мною первых шагов к романтическим отношениям. Правда, я никогда не была мастерицей подобных шагов, но ведь с чего-то надо начинать.
– Мария, вы сегодня с нами? – удивился доктор, увидев меня в боксе около пациента.
– Да, вместо Инны.
– Мы же с вами ещё до этого вместе не дежурили? Я мило улыбнулась в ответ.
– Как-то так получилось…
Сергей Юрьевич оказался совсем не таким уж робким и не умеющим, каким он мне показался при первом знакомстве:уверенный в себе, молодой, но знающий врач. В нём чувствовались большой опыт и сила. Наблюдая за его работой, за тем, как он помогал нам справляться в сложных ситуациях, я невольно вспоминала нашу с ним первую встречу, как издевалась над ним при постановке подключичного катетера и внутренне смущалась от стыда. Как же я себя гадко вела в тот раз! А он… Ни разу не напомнил про ту историю; выручил, когда я ездила вечером к Ульяне, хоть я его и не просила.
Я украдкой наблюдала за ним всё дежурство, отмечая и приятную внешность, и крепкую мужскую фигуру, и широкие плечи, и бархатный голос.
– Между прочим, он не женат, – раздался сзади голос Ольги Балкиной.
– А? – я не ожидала увидеть её позади себя.
– Маш, вы же смотрите друг на друга. Чего ты теряешься?
– Кто? – принялась я косить под непонимающую дуру.
– Девочки на него глаз уже положили. Не проспи…, – с этими словами Ольга пошла дальше по своим делам, словно ничего мне и не говорила.
Дежурство закончилось, утром я вернулась на седьмой этаж со странным состоянием в душе – в моей душе опять зажглись звёзды и стала кружиться голова. Кажется, в сердце появился новый обитатель, и я надеялась, что это взаимно.
При этом я решила ничего торопить – пусть всё идет, так как идёт: ведь не зря же Балкина что-то там заметила. Она бы ведь не стала бы ничего просто так говорить.
Когда я вошла в дежурку, первая фраза, которой меня встретила Ольга была…
– Маша ключи от сейфа в унитазе утопила.
– Олечка... Я их достала… У тебя что, такого никогда не было?
– пунцовая от стыда Маша ополаскивала ключи под струей воды.
– Маш, ты как так умудрилась то? – хохотала Ирина.
– Да они как – то сами – раз и… Я их в хлорке замочила, с мылом помыла. Они стерильные – хоть облизывай.
Не – Маша, а ходячее приключение.
В тот день, работая в своей операционной, я всерьез стала подумывать о том, что стоит брать побольше дежурств по реанимации.

Плащ и букет

Это произошло через день после моего последнего дежурства.
Я уже собиралась домой, когда меня окликнула в коридоре Ольга.
– Маш, пошли пить чай с тортиком! – она взглядом показала на квадратную коробку в правой руке, перевязанную ленточкой, а потом головой кивнула на дверь дежурки.
– Откуда тортик? – спросила я, пытаясь догадаться о его происхождении. В палатке на первом этаже тортики не продавали, сбегать в магазин она бы не успела. Может быть, принёс Лёша? А он тогда его где взял?
– Пациент подарил, – пояснила Ольга и пошла в ординаторскую приглашать на чаепитие врачей.
Подарок от пациента явление для анестезистов крайне редкое. Сколько лет я работала, а свидетелем вручения подарка медсестре – анестезистке была всего раза четыре.
Как-то так было заведено, что за успешно проведенную операцию благодарили хирурга, забывая о том, что он оперировал не один.
За столом в дежурке собралась вся дневная бригада анестезиологов. Не было только Али.
– А куда Верина делась? – спросила Татьяна Николаевна.
– Она так стремительно убежала домой, что я не успел её догнать! – доложил Лёша, запивая торт чаем из чашки.
Наконец чай был выпит, торт съеден и сотрудники стали расходится по домам; в дежурке остались только я, Ольга, Лёша, несколько операционных медсестер и Ирина.
Домой идти совсем не хотелось, и я, завернувшись в операционный халат, уютно устроилась в углу на кресле и наблюдала, как Ольга ровняла Варе чёлку огромными ножницами, предназначенными для нарезания марли. Ножницы были большие, острые и ужасно неудобные. Не знаю каким образом, но у Ольги получалось ими ровно подстригать, и вот уже на стрижку образовалась маленькая очередь. Я подумала:
«Может, пусть и мне она подравняет чёлку? Все равно делать нечего…»
В этот момент дверь дежурки открылась, и в проёме показался огромный серый пакет, за которым следом в комнату с шуршанием вошла Аля.
– Так и знала, что вы тут! – сказала Аля и поставила пакет на пол. – Я себе плащ купила.
– Покажи! – при этих словах сразу все оживились.
Светло – оливковый плащ с серебристой подкладкой так шел Але и по фигуре, и по цвету! Аля довольная крутилась перед девчонками, демонстрируя обновку.
– Надо же, а я вчера себе почти такой же плащ купила, – в дверях дежурки стояла молодая женщина-гинеколог, которая совсем недавно пришла работать в больницу. – Ты где его купила?
– На рынке, около метро, – счастливо улыбаясь, щебетала Аля. – Я его давно приметила, но всё не решалась – ведь он немного дороговат для меня.
– На рынке? – врач презрительно сморщилась. – Это же – подделка. И сколько он стоит? Три копейки?
– А ваш сколько? – Аля перестала улыбаться.
– Триста восемьдесят долларов. Я его купила в бутике. Сейчас принесу.
Врач ушла за плащом.
Она сразу мне показалось неприятной. Какая разница сколько стоит плащ, и где он куплен? Разве это главное?
Врач вернулась, держа в руках плащ такого же фасона и точно такого же цвета.
– Так в чём же разница? – Ольга потрогала Алин плащ потом врача. – Они же одинаковые.
– Как в чем?! – Врач тут же надела плащ на себя. – Крой лучше, ткань… Строчки, смотри, аккуратнее. Это – брендовая вещь…
– Ну, это если вблизи рассматривать. – не сдавалась Ольга. – Если вас рядом поставить, то никто не отличит.
Спорщиц поставили рядом, и все, кто был в комнате, в один голос сказали, что плащи различить нельзя. На самом деле разница была колоссальная.
– Как – нельзя отличить?! – с возмущением воскликнула врач.
– Вот, у Али спросят: «Ты где купила плащ?», и она ответит, что
– на рынке, а когда спросят у меня, где я купила, я скажу, что – в бутике.
– Так и Аля сказать может. Кто проверит? – поддразнивала Варя.
Врачиха почему – то на нас рассердилась, схватила свой плащ и ушла, даже не закрыв за собой двери. Обиделась…
Мы ещё немного посидели, обсуждая произошедшее и разошлись по домам.
Дома меня ждал сюрприз – в моей комнате на столе лежал букет роз.
– Мам, это что за розы? – спросила я.
– Мальчик один принёс…
– Какой мальчик? – изумилась я, и в голове молниеносно начали вспыхивать образы тех, кто мог бы принести цветы. Паша? Макаров? Кот?
– Кажется, тот, который провожал тебя вечером… Вы ещё с ним куда-то в Подмосковье ездили.
– Сергей… Юрьевич? – не веря своим ушам, переспросила я, но мама не уловила в моем голосе изумления и продолжала также обыденно рассказывать, как будто описывала мне свой поход в магазин за хлебом.
– Значит, раздался в дверь звонок… Я открываю, а там он стоит и спрашивает – Маша, мол, дома? Я ему отвечаю, что ты ещё на работе… Он извинился и ушел. Потом прошло сколько– то времени, и я решила вынести мусорное ведро. Открываю дверь, а он на ступеньках сидит. Я его домой пригласила, он отказался. Оставил цветы и ушел. А ты где была?
– На работе… Чай с Ольгой пили…
Мама что-то ещё спрашивала – работаем ли мы вместе, видела ли я сегодня этого мальчика, но мне было не до её вопросов.
Почему он не подошел ко мне на работе? Хоть бы слово одно сказал. Почему пришел к дому? Мог бы позвонить. Или не мог? А можно ли это считать за его первые шаги к ухаживанию?
Я решила в понедельник обязательно поговорить с ним.
«Боже! Это всё так романтично складывается!» – обрадовалась я мысленно.
Я поставила розы в вазу и очень долго сидела за столом, любуясь цветами. Сколько бы я так просидела в своей романтической мечтательности неизвестно, но вдруг раздался телефонный звонок, который вернул меня в реальность.
– Алло, Маш, это – Гена. Я по делу тебе звоню.


Алынин

Дело, по которому позвонил Гена, и правда, было очень необычное.
– Маш, даже не знаю, как сказать, чтобы ты меня правильно поняла, – запинаясь, заговорил Гена. – Мне очень нужна твоя помощь.
– Что случилось?! – встревожилась я. В голову сразу же пришли мысли о просьбе денег, поиске адвоката, потере документов, работы и ещё множества прочих неприятностей.
– Понимаешь, для моей семьи я – как бельмо в глазу. Родные очень плохо относятся к моим арбатским друзьям и к тому, что я провожу свое свободное время здесь.
– Я их очень хорошо понимаю, – ответила я.
– У тётки завтра день рождения, и я с дуру ляпнул, что приду туда не один, а со своей девушкой. Короче, я немного заврался и всем родным натрепал про то, что у меня отношения, что девушка – из хорошей семьи. Нас с ней ждут в гости, а у меня девушки нет. Маш, всё что хочешь проси, но только выручи меня
– побудь на один вечер моей девушкой.
– Но это же…, – от такого предложения я впала в шок.
– Маш, мы приедем на полчасика и уйдём. Потом скажу всем, что мы поругались и всё. Пожалуйста! – уговаривал меня Гена.
Головой я понимала, что так делать нехорошо, некрасиво, что это – обман, но в слух почему-то сказала – да. В конце концов, почему не выручить хорошего парня?
На следующий день, а это была суббота, мы встретились с Геной в метро на Новых Черёмушках. По дороге договорились, что говорить родственникам, чтобы не выдать свою ложь.
– Познакомились в метро три месяца назад, – проговаривал Гена вслух легенду. – А что? Всё же складно получается. Ты живёшь в Коньково, я – в Черёмушках. Могли же мы с тобой ехать в одном вагоне? Могли. И познакомиться могли вне Арбата. Тут всё просто. Ты – медсестра, работаешь в больнице на Вернадского. Всё верно?
– Ген, только давай не будем обниматься и целоваться.
– Да. Максимум – за ручку подержимся. Да? Давай я вручу цветы, а ты пакет с подарком.
К родственникам Гены оказалось ехать прилично – через всю Москву на метро, а потом на автобусе остановок пятнадцать.
И вот – девятиэтажка, темный подъезд, грохочущий лифт, пятый этаж, дерматиновая дверь, свистящий звонок – соловей…
– Кто у нас там? Геночка! – дверь открыла высокая, поджарая женщина с «Бабеттой» на голове.
– Тётя Ира…, – Гена отошёл в сторону, пропуская меня вперёд.
– А это у нас…, – женщина широко и искренне улыбнулась.
– Это – Маша! – представил меня Гена.
– Машенька, здравствуйте! Проходите, раздевайтесь!
Женщина подала мне тапочки. Пока я переобувалась, в коридор выбежало несколько особо любопытных гостей.
– Это Геночка приехал со своей девушкой! – кому-то поспешила доложить женщина и крикнула в сторону комнаты. – Толя, стул еще один принеси из маленькой комнаты!
– Тётя Надя, с днём рождения! – Гена протянул букет миловидной, миниатюрной женщине в малиновом платье, которая тоже вышла нас встречать в коридор, а я в свою очередь вручила ей пакет, произнеся дежурные поздравительные фразы. И в этот момент из-за спины женщины вдруг появился знакомый силуэт.
– Сергей Юрьевич?! – невольно пробормотала я.
– Маша?! – удивленно произнес он.
– Знакомьтесь, это – Маша, девочка нашего Геночки, – сзади раздался голос тёти Иры.
– Привет, братик! – Гена с Сергеем Юрьевичем поздоровались за руку.
«Вот так сюрприз! Вот это поворот! Нет! Так не бывает!» – запаниковала я и несколько мгновений обалдевшими глазами смотрела на коллегу не в силах принять то, что это происходит на самом деле и не является плодом моего буйного воображения. Осознав, что происходящее – реальность, захотелось провалиться сквозь землю, отмотать несколько минут из жизни назад, чтобы иметь возможность избежать такой встречи. Но,
увы…
Как только были вручены подарки, произнесены поздравления, гостей пригласили в комнату, где был накрыт стол.
Братья уселись рядом; теперь я не очень хорошо видела Сергея Юрьевича, но хорошо его слышала.
Пока все устраивались за столом, накладывали салаты, я притянула Гену к себе.
– Это – катастрофа! Сергей Юрьевич… Сергей. Мы вместе работаем, в одном отделении: он у нас – врач в реанимации.
– Что? Правда?
– Да… Кошмар!
– Черт… Что делать-то? – Гена беспомощно посмотрел.
– Машенька, а как вы с Геночкой познакомились? – обратилась ко мне тётя Ира, та самая, что нам открыла дверь.
Я так боялась этого вопроса. Надеялась, что обойдется без меня, но… Теперь мне приходилось улыбаться и старательно врать этим милым, добрым людям.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха и … выдала историю, которую мы сочинили с Геной в метро.
Трудно давались только первые слова, дальше пошло уже легче, словно я села на любимого конька, и он понёс меня на просторы лжи, подсказывая при этом нужные слова и правильные ответы. В сторону Сергея Юрьевича я старалась не смотреть, только один раз случайно повернула голову и увидела, что Гена ему что-то говорит на ухо.
С души сразу отлегло: я решила, что он ему по секрету раскрывает истинное положение дел. Напряжение тут же ушло, и настроение моё начало подниматься.
Гости пошли покурить; какой-то белобрысый подросток по просьбе тёти Иры включил музыку, и первым вышел на свободное место около стола, пытаясь выдать несколько танцевальных па.
– Ты ему признался? – шепнула я Гене улучив, момент.
– Нет, не сейчас. Я ему потом скажу, а то буду выглядеть глупо в его глазах, – отозвался Гена, и мир снова для меня стал мрачным.
– А как же я завтра с ним на работе встречусь?! – вырвалось у меня.
Гена несколько мгновений смотрел на меня, потом махнул головой.
– Ладно! – буркнул и куда – то вышел.
Мне показалось, что его не было довольно долго; я начала скучать и решила осмотреть квартиру, чтобы не мозолить другим гостям глаза.
Начала с самой дальней комнаты.
Тут явно жил молодой человек – рабочий стол, компьютер, шкаф с одеждой и большой книжный шкаф. Первое, что бросилось в мне глаза – целая полка с книгами Стивена Кинга. Я всегда любила этого автора! Я стояла, вчитываясь в названия произведений, отмечая то, что ещё не читала, и так увлеклась, что не заметила, как ко мне подошел Сергей Юрьевич.
– Любите Стивена Кинга? – спросил он.
– Очень! – призналась я.
– Многое читали?
Как оказалось, читала я очень мало. Я и не думала, что у него так много произведений.
– А что больше всего понравилось? Я начал перечислять.
– Маша, вы меня снова смогли удивить, – голос Сергея Юрьевича чуть изменился. – Вот уж не ожидал…
– Чего?
– Что вы любите Стивена Кинга… И что вы… Надо же .. как тесен мир. Вы и Генка…
– Он вам сказал? – вырвалось у меня.
– О чём?
– Что мы с ним – просто, знакомые.
– Серёженька, Машенька, вот вы где! – в комнату залетела виновница торжества. – Что у вас тут за секреты?
– Мамочка, Мария тоже любит Стивена Кинга. Обсуждаем литературу.
– Эти твои ужастики… Ну, как так можно? Ты же – взрослый, образованный человек! Машенька, вы тоже читаете эти страшилки? – рассмеялась тётя Надя.
Мне в руки попала толстая книга.
– Если вы это еще не читали, то очень рекомендую, – улыбнулся Сергей Юрьевич.
Подали горячее, и гости начали снова рассаживаться за стол.
– Поехали? – прошептал вдруг Гена, наклонившись к моему
уху.
– Поехали…
Мы попрощались со всеми, извинившись за поспешный отъезд, и вышли из квартиры.
Гена поблагодарил меня за то, что я выручила его, и сообщил, что я всем очень понравилась, потом купил около метро мне букет и пообещал тоже выручить, если попаду в затруднительное положение.
Я слушала его в пол – уха, кивала головой, но мысли были очень далеко.
«Как я встречусь теперь с Сергеем Юрьевичем? Как мы будем общаться? Какими глазами я буду на него смотреть? Неважно, всё теперь неважно! О моих «первых шагах» теперь можно забыть! Какая же я глупая! Как можно было соглашаться на такую авантюру!? – запоздалое раскаяния разрывало меня на части. – Сама во всем виновата. Про Сергея Юрьевича можно забыть…»
Я не помнила даже того момента, когда Гена вышел на своей станции. Попрощались ли мы с ним? Очнулась я только дома…. Не знаю точно, что стало тому виной – простуда или моё расстройство, но наутро я заболела и просидела на больничном
две недели.

Ольгин котёнок, книга

После двухнедельного сидения дома на работу я побежала, как на праздник! Соскучилась по всем! По самой работе соскучилась! Как они там без меня? Наверняка меня дожидалась куча новостей и штормило море историй. Единственное, что омрачало моё ликование, так это ожидание момента встречи с Сергеем Юрьевичем. Как всё пройдёт? Как он ко мне отнесётся?
Как вести себя с ним?
За прошедшие две недели я прочитала книгу, которую он мне дал и теперь её надо было вернуть владельцу.
– Машенька, ты пришла, моя девочка! – кинулась ко мне с обнимашками Алла – Маша. – Я так по тебе соскучилась!
– О! Кто заявился! Ураааа! – с возгласами вошла в дежурку Ирина. – Привет! Забирай свою урологию – видеть их больше не мог! Катя вся извелась – Маша это ставит не туда, а Маша это кладёт не там…
Мне стало приятно – меня помнили и ждали.
– Ты только у Ольги про котёнка не спрашивай! – вдруг выпалила Маша. – Она вчера так рыдала, что ей Ира таблетку от давления давала, а Маныкина за валерьянкой бегала к хирургам.
– Какого котёнка? – не поняла я.
– А Оля тебе не рассказывала? – удивилась Ира.
– Нет.
Вместо Иры рассказ начала Маша.
– Оля на работу шла от метро и решила по дороге покурить. Встала, чтобы прикурить сигарету и уронила зажигалку в сугроб. Наклонилась, зажигалку достать и в мягкое что-то уткнулась… Зажигалку подняла, смотрит – в снегу что-то шевелится, а это – котёнок маленький. Живой, но весь окоченел – вот – вот умрёт. Ольга его засунула за пазуху и на работу принесла. Мы тут его и растирали, и сушили, и молоком напоили. Отработала Ольга, и её один из хирургов в ветеринарную клинику отвез. Там ей лекарств выписали для подопечного. Честное слово, не листок, а – полотенце, а на втором полотенце – как его лечить надо. Оля лекарств накупила столько, что в целлофановый пакет не помещалось. Потом все время с ним была. Котёнок слабый был очень, почти не шевелился и даже под себя ходил. Оля его с собой на работу возила; весь день, вот тут на полу коробка стояла, и Оля с ним сидела всё свободное время. Котёнок вроде ожил, привставать начал. Вчера Оля ушла на наркоз, вернулась через час, а он умер.
В дежурку вошла Оля, и Маша тут же замолчала, а вместо неё заговорила Ира.
– Я там, на ИВЛ, шланги поменяла. В нижнем ящике переложила лекарства по-другому: мне удобнее так… Ты не ругайся, если что.
– Ир, пошли лучше на месте всё покажешь.
Мы вышли в коридор, и вот тут я и столкнулась с Сергеем Юрьевичем, который с медсёстрами и специальной реанимационной кроватью ехал забирать больного из операционной.
– Добрый день! – поспешила я поздороваться. Сергей Юрьевич не ответил. Как мне показалось, кивнул головой в знак приветствия, но и в этом я была не уверена.
Больно стало. Мог бы хотя бы «здравствуйте» сказать: мы же всё же коллеги. Обида моментально перевесила остальные эмоции. Раз он вот так, то и я тоже решила встать в позу обиженной.
Стиснула зубы, подняла голову выше и мысленно приказала себе выветрить из души всю романтику. Сердце должно стать каменным и холодным, ростки романтики в душе обязаны погибнуть и сделать это нужно было моментально, пока ещё в груди не разгорелся огонь любви.
А ещё нужно было немедленно вернуть книгу!
Неожиданно книга, лежащая у меня в сумочке, вдруг ожила и начала тяготить своим наличием, появилось жгучее желание – как можно скорее от неё избавиться. Такое появилось ощущение, что если в течение десяти минут я не верну книгу, то она превратится в монстра. Я тут же вернулась в дежурку, достала книгу из сумочки и бегом по лестнице спустилась в реанимацию. Сейчас, думаю, войду, вручу книгу, скажу «спасибо» и гордо удалюсь. Но как только я оказалась внутри отделения, решимость куда-то испарилась.
В коридоре не было никого, в ординаторской – тоже… Тогда мне пришло в голову положить книгу и быстро вернуться обратно наверх. И тут я поняла, что встретиться лицом к лицу с Сергеем Юрьевичем не хочу: мне почему-то стало очень страшно.
Я осторожно заглянула в ординаторскую и вдруг сзади себя услышала чей-то голос.
– Маша?! Ты чего тут делаешь? – сзади меня стояла Ольга Балкина.
– Я Сергею Юрьевичу книгу принесла, которую брала у него почитать.
– Аааа, – протянула Ольга и тут меня посетила гениальная мысль. – Оль, пожалуйста, передай ему книгу, а то мне бежать надо.
Я протянула книгу коллеге.
Ольга на меня как – то странно посмотрела.
– Сама ему и отдай. В чём проблема-то? –сказала она и, вдруг повернув голову в сторону, громко позвала. – Сергей Юрьевич!
– Аю! – отозвался знакомый голос, и через мгновение сам обладатель бархатного баритона вышел из первого бокса.
– Я – за кровью. Только что позвонили, что привезли, во втором – дедушку промыли. И тут Маша к вам пришла.
– Спасибо за книгу. Мне очень понравилось, – сконфуженно протянула я книгу Сергею Юрьевичу.
– Не за что. Я рад, что вам понравилось, – ответил он, отводя глаза.
Я старалась тоже не смотреть на него – быстро буркнула, что мне пора в операционную и чуть ли не бегом покинула реанимацию.

«Казачий хутор»

Как только я вышла с больничного, девчонки сразу стали зазывать на Арбат – и не просто погулять, а обещали приятно удивить; и при этом они между собой таинственно переглядывались и хихикали. Я всё гадала – да что у них тамтакое произошло?
В пятницу после работы они меня уговорили, и мы выбрались на прогулку. Ну и досталась же нам погодка – разбушевалась настолько сильная метель, что налетающий порывистый ветер, грозил не то что свалить с ног, а вовсе унести вместе с собой.
Говорят, что когда идёт снег, то мороз спадает, но в тот день видимо было какое-то исключение из правил, а может быть так казалось из-за ледяного ветра, который время от времени, налетая, старался дуть не в спину, а откуда-то снизу, выворачивая при этом шубы вверх. На такую погоду посмотришь в окно и не захочешь никуда идти, но лично меня за порог выгнало любопытство – чем девочки собираются меня удивлять?
Таким Арбат я не видела ещё никогда – пустая, заснеженная улица с сугробами в половину роста человека, среди которых протоптаны узкие пешеходные тропки. Да, Москву в последние дня три накрыли обильные снегопады, и местные дворники явно не успевали справится с осадками.
Ёжась от холода, от пронизывающего ветра, от колючих снежинок, слёту бьющих по лицу, сбившись кучкой мы топали прямо вглубь метели. Очень быстро я потеряла ориентиры и не понимала – куда мы идем, напротив какого дома в данный момент находимся. А снег валил густой стеной, и в моменты, когда нас не захватывал порыв метели, я пыталась осмотреться по сторонам, но всё что я видела – это желтоватые блики уличных фонарей.
– Вы вообще понимаете – где мы находимся? – спросила я не в состоянии распознать место, где мы шли, что очень пугало.
– На Арбате, – отозвалась Ольга. – Не бойся – не заблудимся, а если заблудимся, то дальше «Праги» не уйдем.
– Я, например, понимаю – где мы, – сказала Аля.
– Где? – покрутила я головой, но на глаза не попалось ничего такого, что могло для меня стать ориентиром.
– Почти пришли, – Ольга двинулась дальше. – Там новую кафешку поставили. Сама всё увидишь.
Это было единственное, чего я смогла добиться от Ольги.
– Сюда! – Аля вдруг резко повернула направо.
Перед нами нарисовалось какое-то темное строение, и только подойдя вплотную, я наконец поняла, где мы находимся.
В узком проезде, около Стены Цоя поставили временное кафе, сооруженное из строительного вагончика. Вот туда-то девочки меня и привели.
То, что вагончик – место весёлое, стало понятно по задорным застольным украинским песням, несущимся из-за дверей, сногсшибательному аромату выпечки и смеху посетителей. Внутри вагончика неожиданно оказалось гораздо просторнее, чем я предполагала перед входом. По крайней мере, так решил мой взгляд.
Внутренне убранство кафе было выполнено под стилизацию улицы в украинской деревне. «Казачий Хутор» – гласила резная надпись над барной стойкой; вдоль левой стены был нарисован плетень, и на выступах стояли глиняные горшки и искусственные подсолнухи, висят связки лука и перца, а сами хозяева заведения ходили в национальных костюмах. В кафешке стояло всего три стола и пара высоких стульев у стойки.
Посетителей набралось мало: из трёх столов занят был только один, за которым сидела компания из пяти человек, и, как мне показалось, они пили спиртное.
– Девочки, раздевайтесь, пойдём к барной стойке, закажем и нам всё принесут за стол! –распорядилась Ольга.
– А вы что, тут уже были? – спросила я у девочек. Аля кивнула.
– С Аликом, потом с Олей приезжали один раз, – пояснила она.
Ольга осталась с нашими вещами, а мы с Алькой направились к прилавку для изучения меню: пирожки с мясом, пирожки с луком, пирожки с картошкой…
Пока заказанные пирожки грелись, мы намеревались отнести за свой стол чай. Когда, взяв свою чашку, я повернулась обратно к столику, то не поверила глазам – около Ольги сидел… Паша.
Едва мы приблизились к столу, как Паша встал и сделал пару шагов нам навстречу со словами:
– Какая у тебя красивая шапочка…
Он улыбнулся и погладил меня по голове, точнее – по моему головному убору.
– Я пойду, что – нибудь закажу, – пробормотала Оля и спешно выбралась из – за стола. Краем глаза я увидела, что она поймала за руку Альку, направляющуюся в нашу сторону, и потащила обратно к стойке бара.
– Куда ты пропала? – спросил Паша, накрывая своей рукой мою.
– Я? Никуда…, – от происходящего я была готова упасть в обморок, но мешало жуткое изумление.
– Ты все время от меня ускользаешь и ускользаешь, – его глаза искали встречи с моими, а я была растеряна такого напора.
– Просто, вся – в работе, – ответила я, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями и осознать, что сейчас происходит. – Когда я свободна, то часто бываю на Арбате.
– Пожалуйста, не исчезай больше. Я не знал, где искать тебя.
– А зачем меня искать?
– Чтобы больше не терять. Хочешь, уйдём отсюда вместе?
Я растерянно хлопала глазами, не совсем понимая, что он имел ввиду.
– Если ты откажешь, я все пойму, а если – нет, то вот – моя рука, – и он протянул мне раскрытую ладонь.
– Нет – нет… А как же Алиса? Вы же, Паш….
– Алиса…, – он усмехнулся и убрал руку.
– Паш, а Алиска где? – раздался чей-то голос со стороны соседнего столика.
– Дома, болеет, – не поворачивая головы, отозвался Паша.
– А ты чего тут? Беги домой! То же мне – Ромео! Она болеет, дома лежит вся больная, а он по кафешкам! – не унимался голос.
– Да я на минутку… Чуть посижу и пойду сейчас к ней! К Алисе! Она ждёт меня! Всем пока! – Паша тут же встал и пошел к дверям.
Дверь кафешки открылась, впустив рой снежинок, и с грохотом закрылась.
– Не жалеешь? – спросила Оля, усаживаясь на место, где только что находился Паша.
– Нет… Уже – нет!
Сердце стучало тревожно и гулко, но не так, как летом. Это был скорее отзвук на странное и волнительное событие. Я поняла, что Пашей отболела насовсем. Мне было не больно, и даже – как
– то всё равно. Если бы такая встреча состоялась летом, я бы точно не отказалась и ушла вместе с ним куда угодно. А теперь… С человеком, который может предать близкого… Ни за что!


Что было потом
Вернувшись домой с прогулки, я ещё раз прокрутила в голове события последнего вечера и убедилась, что поступила правильно. Паша не волновал мою кровь, мысль о том, что я могла начать с ним какие-то отношения, рискнуть и отправиться вместе куда-то в метель, казалась смешной и нелепой. Мне это не надо было и… А было ли мне это вообще когда-нибудь надо? Да, Паша был странным наваждением, которое и мучало душу, и в тоже время окрыляло, но вот это наваждение исчезло и за ним не оказалось ничего.
Заглянув внутрь себя, я поймала себя на мысли, что совершенно не думаю о том, что будет дальше, не строю никаких планов, не включаю режим ожидания чего-либо, и от этого вдруг стало легко-легко и свободно, будто я выдохнула из себя застоявшийся воздух после глубокого вдоха.
На другой день на работе девочки, видимо, боясь тревожить меня, ни разу не спросили про вчерашний вечер и старательно избегали арбатских тем в разговорах. Оно и к лучшему: говорить об этом совсем не хотелось.
Потом был Новый год, принёсший с собой радостную предпраздничную суету и ошеломляющую суматоху.
У меня состоялось первое в жизни новогоднее дежурство с детским шампанским, салатиками, которые мы принесли из дома, курантами по радиоприёмнику и тёплыми поздравлениями от сотрудников.
Как оказалось, Новый Год на работе не такой уж и плохой вариант: все веселились не хуже, чем в ресторане или дома и совершенно не скучали.
Вот так это и осталось в моей памяти: реанимационный блок, я что-то делаю у постели больного и слышу, как из дежурной комнаты Лена Беда всем кричит, что началась речь президента, что все должны бросать дела и идти встречать Новый Год.
Я вышла в коридор и увидела, что в дежурку вошла Наташа; за мной из ординаторской спешил Сергей Леонидович. В дежурной комнате на столе уже стояли несколько салатов, колбасная и сырная нарезки, в большой тарелке дымились только что отваренные сардельки, а на плите в кастрюле ожидало своей очереди картофельное пюре. Лена суетилась, расставляя чашки под «Шампанское», Наташа достала из ящика забытые вилки.
Наконец ударили куранты, и Сергей Леонидович спешно открыл бутылку.
Оказывается, детское «Шампанское» не стреляет пробкой и не пузырится белой шапкой, а, просто, льётся по бокалам. Дальше была спешная попытка собраться с мыслями и успеть загадать желание, пока звучит бой курантов, пока президент зачитывает поздравление, и чокаются фаянсовыми боками чашки. Всё так же, как и дома – после выпитого «Шампанского» наступала пора сладостей. Потом мы отправились поздравлять другие отделения, но не все вместе, конечно, а назначали кого – то одного, который исчезал минут на пять.
А утром…
Утром нас сменила новая бригада – Лёша, Оксана – Витя и Сергей Юрьевич. Бледные, не выспавшиеся, замученные они первым делом отправились в дежурку, чтобы выпить кофе. Посмотрев на лица коллег, я ещё раз сказала себе, что лучше отдежурить в Новый Год, чем мучится потом первого числа.
Моя бригада, сдав смену отправилась на первый этаж, а точнее
– цокольный, в раздевалку. Я же пошла по лестнице наверх в операционный блок, потому что часть моих вещей осталась в дежурной комнате анестезистов. Поднимаясь по лестнице, я услышала, что меня кто-то нагоняет. Это был Сергей Юрьевич.
– Маша…, – он догнал меня на лестничном пролёте. – Скажи, а ты гулять только на Арбат ходишь?
Я так удивилась и вопросу, и его внезапности, и главное теме вопроса, что чуть не уронила из рук свои сумки.
– Нет.
– А любишь выставки? Картины?
– Люблю, – кивнула я головой.
– Не хочешь сходить со мной на выставку в Третьяковку? Всё как – то произошло само собой, словно так и было надо. Третьего января Сергей Юрьевич, теперь, просто – Серёжа,заехал за мной, и мы отправились на наше первое свидание. Потом были театр, кафе на Тверской, долгие прогулки по зимней Москве, но это уже совсем другая история….
Страничка моей жизни под названием «Паша» закрылась и её можно было бы смело перелистнуть, окончательно превратив в прошлое, если бы не ещё одна маленькая история, которую я не могу не рассказать.


Прошло три месяца

Много это или мало, сказать сложно. Если посмотреть на календарь, то вроде бы и мало, если вспомнить все события, которые уместились в этот период, то это – целая эпоха. Перемены в жизни случаются постоянно: мелкие, те – почаще; их и не замечаешь, так быстро они сливаются с ритмом жизни, а какие-то кардинальные, крупномасштабные и значительные бывают редко и, как правило, после себя оставляют долгие отзвуки и отклики, меняют жизнь порой на все сто восемьдесят градусов.
С того дня, как Сергей Юрьевич решился пригласить меня на выставку, мы больше не расставались. О том, что мы вдвоём на работе старательно скрывали, коллеги догадались сами.
Аля сразу после Нового года рассталась с Аликом. Произошло всё тихо, мирно и без обид. Инициатором прекратить отношения была Аля, потому что однажды вечером, возвращаясь с работы, познакомилась с хорошим парнем, живущим в соседнем дворе.
Оля завела себе котенка и коллегу Андрея.
Котенка Оля завела, потому что все еще переживала из – за того, что не смогла спасти своего найдёныша. Однажды, зайдя в подъезд к знакомой увидела, что кто-то выставил у лифта коробку с котятами, и решила забрать себе одного, точно такого же, как найдёныш – полосатого, серенького, с белой грудкой. Она назвала его Кузьмой.
А Андрей… Как так получилось, что Ольга и Андрей стали парой, было загадкой даже для них самих. Ведь они вместе проработали более пяти лет. Андрей трудился медбратом; сначала он куда – то увольнялся, потом возвращался, и на момент моей истории работал в отделении на полставки. Милый, улыбчивый, симпатичный… Я видела, что он засматривался на одну из студенток из нашего отделения, поэтому, когда однажды утром Ольга, смущаясь и краснея рассказала, что уехала на работу, оставив Андрея отсыпаться у нее дома, я сначала даже не очень понимала – о каком Андрее она говорит.
– А что Андрей у тебя делал? – с изумлением переспросила Аля.
– Ну, как что…, – хихикнула Оля.
– Ты и Андрей? – все еще не веря своим ушам, переспросили мы.
– Да что не так-то? – рассердилась на нас Оля.
Теперь мы уже редко оставались в дежурке после работы поболтать: у каждой была своя история, но однажды…
Однажды Сергей попросил меня отвести его на Арбат. Захотел посмотреть, где мы тусовались и что вызывало наш бурный восторг, и ради чего Гена постоянно ругался с родными.
Кстати, Гена тогда так ничего и не сказал Сергею. Тот обо всём догадался сам. Во-первых, когда мы были в гостях, я думала, что Гене свои опасения сообщаю тихонечко на ушко, а оказалось – я это делала довольно громко. Во-вторых, вели мы себя совсем не как парочка. И получилось, что актёры из нас – так себе.
Услышав просьбу Сергея, я, конечно, удивилась, потом, представив его рядом со всем этим уличным сбродом, пришла в ужас и поняла, что не хочу ехать на Арбат.
– Что делать? Надо как-то отвлечь Серёжу…, – посоветовалась я с подругами.
– Маш, зачем отвлекать? Поехали все вместе! – воодушевилась Аля.
– Да, он посмотрит на это всё и сам домой попросится, – поддержала её Ольга.
На том и порешили.
На Арбате было многолюдно. Я почему-то не ожидала увидеть улицу, заполненную до отказа пешеходами, мне казалось – для этого ещё не слишком потеплело.
Концерта у Вахтангова, к моему облегчению, не было: наверное, мы приехали слишком рано или ребята не открыли сезон. Напротив театра сидело несколько художников в ожидании клиентов, у фонарного столба расположился пожилой гитарист, а около театральных касс собралась маленькая группа девушек – студенток с рюкзачками, которые видимо кого-то ждали.
– Вот здесь, на этом месте проходят выступления уличных музыкантов, – с видом знатока рассказывала Аля.
– А мы их увидим? – спросил Сергей.
– Вряд ли..., – предположила я. – Обычно летом в это время уже всё начинается …
Договорить свою фразу я не успела, потому что в этот момент мне на плечи легли чьи-то руки.
– Машка!!! – сзади меня нарисовалась Юлька. – А я иду, смотрю – ты стоишь!
Юлька была не одна: из – за её спины нам улыбались три совершенно незнакомые девушки.
– Пошли пиво пить в «Браваду». Там все наши сидят.
Я начал отказываться, но мой голос был единичным – все мои спутники, включая Сергея, захотели пива.
«Бравада» оказалась пивным ресторанчиком, расположенным в одном из домов Старого Арбата. На улице было достаточно тепло, и при заведении работала летняя веранда. Вот как раз там, на веранде, и сидела вся компания, человек тридцать, если не больше. Здесь были все-все-все, включая Мальборо, Алынина и полный состав «Рискачей».
– Какие люди! – выкрикнул Макаров и быстро оказался на свободном месте около нас. Он было попытался меня обнять за талию, но я опередила его движение.
– Серёжа, познакомься, это – мой молодой человек, тоже Сергей. Серёжа, это – Сергей Анатольевич, журналист.
– Вот оно как…, – Макар с заметной грустью пожал Сергею Юрьевичу руку.
В этот момент кто-то поднял тост за любовь – оказалось в компании праздновали чью-то помолвку. Я не видела за кого поднимали тост, потому что сидела к залу спиной. Зато слышала, как кто – то очень пламенно желал паре хорошей свадьбы, не ссориться, помогать друг другу и прочие милые вещи. Все захлопали в ладоши, а потом парочка попрощалась со всеми, сказала «спасибо» за поздравление и ушла.
– Ну вот, хотел за любовь выпить, а они испарились! – громко сказал кто-то, и вдруг Макаров подал голос.
– Ничего страшного. Одни ушли, а у нас есть ещё парочка!
Мария и Сергей!
Все повернулись к нам.
– Макаров, ты сдурел?! – возмутилась я.
– Ничего страшного, – шепнул мне мой Сергей.
Компания оживилась. К нам начали подходить люди и поздравлять. Правда, непонятно с чем; жали нам руки, целовали меня в щёчку, даже подарили бутылку «Шампанского».
Больше всего меня поразила одна девушка – я запомнила её по ярким полосатым брюкам. Она, как и другие, подошла, поздравила, потом я видела, что она сначала покинула ресторан, но через несколько минут вернулась с огромной связкой шариков и огромным букетом цветов.
– Держи, поздравляю! – с широченной улыбкой она вручила мне подарки.
– Это всё мне? – не поверила я. Подарок выглядел чрезмерно щедрым для абсолютно незнакомого человека.
– У тебя по-настоящему счастливые глаза. Я, просто, захотела сделать тебе приятное. За деньги не переживай, – с этими словами девушка быстро покинула веранду ресторана и моментально смешалась с толпой.
– Где молодожены? – раздался незнакомый голос. Я обернулась и увидела двух парней с бутылками сухого, а за ними бежал Витя Мальборо с водкой.
– Вот нас и поженили, – пробормотала я.
– А ты что, против? – Сергея, кажется, такой поворот забавлял.
– Вон Гена сидит около выхода, и не подходит, – я заметила Алынина, который с потерянным видом наблюдал за происходящим. – Пойдём к нему?
– Не сейчас…
– Маш, я всё правильно понял? Ты вышла замуж? – около нас уселся Мальборо.
– Нет. Это пара, которая недавно ушла. А мы только встречаемся…
– Ну, свидания тоже стоит отметить. Я – Виктор! – Мальборо представился Сергею и что-то у него спросил. Между ними завязался разговор. Я хотела послушать, о чём они говорили, но тут увидела Пашу.
Паша вошел на веранду и со всеми поздоровался.
– А что у вас тут происходит?
Юлька стала ему объяснять и показала на нас пальцем, заодно протягивая стакан со спиртным.
Мы с Пашей встретились взглядами, и меня будто ударило током. Я не могу сказать, что что-то отразилось в его глазах – боюсь, это будет моей больной фантазией. Мне показалось, что они полностью были наполнены болью и отчаянием. Паша уверенно пошел в нашу сторону и сел рядом с Мальборо, а потом залпом выпил всё, что было в стакане. Потом какое-то время он слушал разговор Мальборо, Сергея и Али. Я старалась на него не смотреть, Ольга помогла мне, начав задавать вопросы про дежурство.
– Поехали? – спросил меня Серёжа. Я кивнула головой.
– Девочки, вы остаетесь? – обратилась я к Ольге.
– Да, ещё погуляем…
Мы с Серёжей стали со всеми прощаться и потихоньку выбираться из – за стола. Когда мы вышли с площадки веранды, Сергея вдруг окликнул Паша, который вышел за нами следом.
– Можно с тобой поговорить?
Серёжа удивленно пожал плечами, и они отошли на несколько шагов в сторону.
Я не знаю, что говорил Паша – его лица я не видела, а Серёжа был очень напряженным и бледным. До меня долетела только часть фразы, сказанная Пашей. Если мои ушки правильно все расслышали, в чём я совершенно не уверена, то Паша сказал:
– Береги её, она – хорошая. Я этого сделать не смог…
Паша ещё что-то говорил, но мне не было слышно. Наконец они пожали друг другу руки и разошлись.
Серёжа очень долго молчал и всю обратную дорогу был какой-то задумчивый. Мне было так интересно, что дословно ему сказал ему Паша, но я почему-то побоялась спросить.
Ну, вот и всё... На этом моя страничка тусовочного Арбата была закрыта.
Для меня это было весёлое, необычное приключение, полное открытий, наблюдений, новых знакомств и переоценки своих ценностей.
Кто бы мог подумать, что однажды я, домашняя, тихая девочка, сломя голову, отправлюсь искать знакомства с уличным музыкантом, рискну предложить свою дружбу малознакомой девушке и доверю ей свою самую сокровенную на тот момент тайну, практически не думая о том, что меня могут неправильно понять, посмеяться над моей наивностью.
Кто бы мог подумать, что я прекращу свою многолетнюю дружбу с первой красавицей двора, потому что наконец-то пойму, кем я на самом деле для неё была. Горько, конечно, это осознавать, но ведь однажды я должна была проснуться и посмотреть на нашу «дружбу» другими глазами.
Кто бы мог подумать, что я буду проводить свои вечера в компании уличного сброда и гордится такими знакомствами…
Кто бы мог подумать, что я встречу своё счастье там, где я его долго не замечала. И что интересно, ведь нас всех познакомил Арбат. Благодаря этой улице и её обитателям у меня теперь есть любимый мужчина, две хорошие подруги и множество интересный историй.скачать dle 10.5фильмы бесплатно