Даша старалась двигаться тихо. Стук каблуков, оторвать бы, распылял мерзкое эхо в оглушающей ночной тишине. Слишком просто и страшно выдать своё присутствие. Серые глаза растерянно блуждали на испуганном лице. Затравленно озираясь, она пыталась удержать эту тишину. Зуд в изрезанных руках всякий раз напоминал, что спасение именно в ней.
Безликие стены домов оттенялись лишь грязью и смрадом. Да, всё по-другому. Светлый мир, единственный дом и начало, шаг за шагом таял в воспоминаниях. Но теперь всюду мёртвый асфальт скребёт по упавшему взгляду. За спиной бесчисленные километры, а девушка так и не смогла понять, где находится. Но одно она усвоила сразу, – тишь этих мест даст ей укрытие.
Бешеный стук сердца, каждый раз как впервые, был главным предупреждением. Двадцать четыре гулких удара, и тишина предательски уступала свои границы приступу напряжения. Только выдохни – лопнет созревшим гнойником.
И тишина рушилась. С этого момента воздух взрывался какофонией немыслимых звуков. Режущий уши и рвущий плоть лязг металла. Звериный вой, плач ребёнка, ругань женщины и мужчины. Близкие шаги из невидимых тупиков и опять пульсирующих поворотов. Снова бежать, снова давить в себе панику. Снова как слепую муху отгонять естественное желание спрятаться и ждать, когда всё прекратится.
– Не сон, не сон, не сон! – мысль выламывала виски, лишая надежды на скорое пробуждение от безумного кошмара.
Следом за пугающими звуками, из темноты вырывались уродливые сгустки плоти. Твари с бесформенной тушей опирались на четыре волосатые лапы. По сторонам свисает несколько собачьих пастей, истекающих тягучим и вязким. Соцветия отростков, рук и ног беспорядочно вшиты в туловище и страшно напоминают человеческие. Бугристое тело с крупными проплешинами затянуто липкой шерстью.
Ещё с первой встречи с тварями, Даша знала, что пощады от них не будет. Монстры безжалостными охотниками гнались за ней, как за живой мишенью. Крупные глотки хищно распахивались в протяжном вое. И Даша спасалась бегством, скрываясь в подворотнях. Но не всегда удавалось убежать.
Картина первого столкновения снова и снова проносилась перед глазами. В крутом прыжке монстр сбивает с ног. Когти вспарывают одежду и чертят на теле красные полосы. Чудом, она успевает схватить ржавый прут, что спасительно ткнулся в руку, и в последний момент протыкает монстра. Это едва ли убило его. Отпрянув, монстр коротко взвыл и с застрявшим прутом растворился в темноте. Даша схватила из-под ног ещё один кусок арматуры. Волосатая тварь, что скрылась за углом, могла вернуться. Пальцы с побелевшими костяшками сжали ребристый металл. Отталкивая страх, девушка миновала сотню метров, отмеченных кровавым следом. В луже густой крови покачивался багровый прут. След обрывался, лишь волны гнилостного запаха всё ещё висели в воздухе.
На вид не больше лет девятнадцати, хрупкая девушка безвозвратно падала в пропасть, в которую постепенно превращалась её жизнь. Как долго тянулись блуждания в городе, она не знала или не помнила. Ход времени напоминал увязшую в клею муху, трепыхающуюся, а затем замирающую в окоченении. Всё вокруг дышало заброшенностью, одному асфальту известно когда воцарившейся здесь.
Когда подступало чувство голода, одинокой путнице приходилось рыть мусорные баки в поисках еды, брошенной здесь невесть кем, порой, тухлой, затянутой рыжей плесенью. От такой пищи часто рвало. Опустевший желудок тут же приглашающе взрыкивал, и тогда голод вновь злобно набрасывался на неё. И всё продолжалось по кругу.
Она не знала, куда идти. Ни названий улиц, ни указателей, только дома по пять-семь этажей, наглухо закрытые двери подъездов, и ничего, что могло бы помочь. Даже в затишье она не успевала привыкнуть к враждебному миру, где ночь и день сменяли друг друга, когда им вздумается, нарушая покой, порядок.

И снова прошлая жизнь оживает в памяти. Тёплый луч обволакивает и качает на своих волнах. Покоем и светом налита энергия бесконечности. Яркие видения, как калейдоскоп, вспыхивают пятнами. Те рассыпаются узорчатыми кляксами и тут же слетаются в пёстрые соцветия. Переливы красок и ласковых мелодий убаюкивают.
Мой дом обретает черты. Лес, горы, вода в реке расплескалась по лугу. Всё чистым и свежим отдано мне. Ни рамок, ни границ, время крутит свою карусель, увлекая в спираль мироздания.
Я несусь по зелёному ковру, а каждая травинка ликует от прикосновения моих босых ног. Ветер бросает игривые вихри, жуки с серьёзным гудением садятся на ладонь и прячут перламутровые крылья. Я знаю, тот, кто создал всё это, думает обо мне. Я чувствую его присутствие и любовь.
Я – его частица.
Мир живёт в гармонии, как единый организм. Каждый на особом месте, у всех незаменимая роль. Мне нравится следить, как он постоянно меняется. Жизнь в новых затейливых формах наполняет вселенские стихии. Так чудно дарить имена новым жителям! Тигр, Стрекоза, Клён, Чайка, Щука… Нелёгкая задача – придумать и поведать им о будущем предназначении. Нелёгкая и ответственная.
С ними не скучно. Мы общаемся на одном языке – языке мысли, во всём бесконечном многообразии.
Моя роль – совершенствовать и дорисовывать картину мира. Незримый отец хвалит меня, удивляясь, как быстро я учусь его делу.
Тело в движениях танца, чертит узор, то плавный, то резкий. Воображение выстраивает образ. Лёгкое волнение и покалывание в ладонях, но сбиваться нельзя. Для воплощения задумки требуется чёткость. Я отрываю часть своей энергии и передаю земле. Вот капелька пота срывается с моего лица, ударяет под ноги. Я уже знаю, через какие-то мгновения на этом месте, расталкивая комочки земли, начнёт пробиваться зелёное тельце растения.
Береза – такое имя я даю ростку, что высится на моих глазах. Ствол и ветви удивительным образом сплетают статную девичью фигуру. Здесь ствол чуть раздваивается – это ноги с широкими бёдрами. Выше сужается талия, вот грудь, а слева и справа длинные ветви рук. Гладкая белая шея удерживает голову, провожу рукой по бугоркам губ. Аккуратный нос и прикрытые глаза завершают скульптуру.
– Ты понятливая ученица, – говорит отец.
Вечерами сижу у озера. Янтарный закат отражается в водной глади искрящей дорожкой. Солнце уже спешит прижаться к земле. На прощание сонные лучи проскальзывают по деревьям и торжественно обдают листву.
И здесь, на берегу, я впервые вижу своё отражение. Вода серебряным зеркалом заглянула мне в глаза. Волнистые волосы в цвет зрелого каштана ниспадают на плечи. Сияние кожи и мягкие изгибы тела почти ослепляют. Черты лица открыты и ясны.
– А кому предназначена моя красота? – безмолвно вопрошает отражение.
– Да, ¬– подхватывает мысль. – Я знаю, что всё вокруг радуется моим прикосновениям, взгляду. Но ведь кто-то должен радоваться и моей внешней красоте! Для кого она была создана?
Отец не ответил. Значит, на этот вопрос ответ я должна найти сама.
С наступлением утра умываюсь бодрящей росой, и, с ветром наперегонки, бегу к лесу. Я окунаюсь в тенистую рощу, неизведанные тайны родниковыми бурунами ударяют со всех сторон. Великая Библиотека Мудрости – так называется это место. Внимаю ценным урокам и с жаждой глотаю мысли, заключённые в каждом дереве, листочке, каждой чешуйке коры, – во всём, что создано отцом.
– Всякое дерево – это буква. Читая буквы в строгом порядке, можно коснуться самых глубоких тайн и понять, как всё в этом мире влияет друг на друга, – слышу я в шёпоте трав и нахожу подсказки в узорах паутины.
– Многие травы обладают целебными свойствами, а некоторые жуки могут чистить поры на теле, – читаю в той группе деревьев, что стоят поодаль.
Воздух отдаёт сладостью. Пропитанный цветочной пыльцой, он кажется столь питательным, что голод меня не отвлекает. Чувствую себя лёгкой, почти невесомой. Если ветер не успевает набрать силы, и не приносит в мою сторону пыльцу с лугов, я насыщаюсь спелыми плодами и ягодами, травами и орехами.
Над головой пасутся стада пушистых овец. С земли, небесный океан поражает величием. Изредка, чёрные тучи показываются вдалеке, но солнечный свет легко прогоняет их с горизонта, рассеивая вместе с ними неясную тревогу.
Ночи сулят прохладу и покой. Ночная свежесть заботливо укрывает крепким сном и забирает усталость. «Доброй ночи, доброй ночи», – доносится из травы стрёкот цикад. Звёздное небо щедро осыпает добрыми сновидениями и новыми силами.
Но вот опять, ночь за ночью, беспокойные сюжеты всё чаще врываются в мои сны. Я не могу их запомнить, но иногда обрывки ночных видений погружают меня в задумчивость. В тумане я различаю людей. Их дом отличен от моего, земля покрыта грубыми сооружениями. Лица людей несчастны. Грусть обдаёт холодом, когда встречаюсь с ними взглядом. Вглядевшись, я вижу, как они толпами идут по каменным ступеням. Под ногами темнеют красные потёки, и я смотрю, как кто-то огромный и уродливый смеётся над ними сверху.
Так много вопросов. Спрашиваю отца о людях, в ответ небеса угрюмо темнеют, сердитый гром вздрагивает в отдалении. В горестных раскатах слышу, что когда среди людей встретятся двое родителей, я должна буду отправиться к ним и продолжить там своё дело. От этих слов мороз по коже, но отец успокаивает. Верю – он всегда будет рядом и постарается сделать всё, чтобы мне жилось там хорошо. Деревья шумят задумчиво. «Но многое будет зависеть от тебя», – добавляет он.
Новый день. Я стою на раскалённом добела песке. Тёплые морские волны подкатываются к ногам с мелодичным шелестом. Сверху падает разлапистая тень нового дерева. Ещё вчера я нарекла его смешным именем Пальма. Недавно ростом не выше той черепахи, что неуклюже ползёт вдоль берега, дерево обещает мне совсем скоро свой первый финиковый урожай.
Среди водяных холмов мелькает гребень дельфина. Взбивая солёные брызги, он приглашает меня покататься на волне. С разбега ныряю. Вода приятно освежает, хоть и разогрета солнцем, с головой погружаюсь вглубь.
Подводное царство распахивается голубым простором. Со всех сторон с выпуклыми глазами проносятся рыбы, разноцветно сверкает чешуя на плоских боках. Усатые раки вспахивают песок и торопливо перебирают по дну тонкими лапами. Слева стая рыбок метнулась в густые водоросли. Зубастый хищник с продолговатым телом проворно кинулся следом. Губы сами раздвигаются в широкой улыбке, когда вижу эту жизнь, что шевелится и растёт вокруг.
Выплываю на поверхность, ласковые волны покачивают моё тело. Руки и ноги отзываются сытостью в мышцах. Морской загар уже напитал кожу, осталось подравнять, местами придать золотистый блеск. Хватаюсь за гребень дельфина. Мощная спина вспенивает водную тропу вдоль рифа, и вскоре я снова на берегу.
Да, мир постоянно меняется.
Линия горизонта провисает под тяжестью неба и выглядит неуютно близкой. С каждым днём солнечный свет, что удерживает тучи вдали, слабеет, нехотя уступая их настойчивому движению.
И как сейчас, стоит перед глазами картина одного дождливого дня. Дня, когда всё, чем я жила и дышала, жестоко рухнуло.
Я просыпаюсь и, вместо ясного утра, вижу воплощение гнетущего сна. Я всё ещё помню, как настойчиво он рвался в мое сознание.
Вокруг, как мозаика, разлетается привычный пейзаж. Угрюмые тучи уже прогрызли брешь в небесной синеве, и тень подминает пространство под собой. Солнечные лучи, исчезая один за другим, с трудом пробиваются через их шкуру. В глухом одиночестве, я смотрю на тающий небесный покров, и тревога сдавила моё сердце, грубо и небрежно.
Яркая стрела на миг прорезает темноту. По небу прокатывается грохот, будто столкнулись две скалы. Перед глазами жёлтые блики, но следом, чуть правее, мелькает ещё одна вспышка. Кривая молния соединяет черноту с отдельно стоящим деревом. Сквозь гул я слышу чей-то вскрик.
Земля, содрогнувшись, сбивает меня с ног. Колени в кровь, но опираюсь руками о черствеющую почву. В это же мгновение я чувствую, как по телу разливается мощь. В ладонях покалывает сотней сосновых иголок – это энергия земли наполняет меня. Твёрдая как камень, земля успевает передать мне свою живую силу, и я благодарю её.
Поднимаю взгляд. В снопе искр вижу женский силуэт, неестественно согнутый пополам. Столб дыма взвивается из широкого разлома.
По спине забарабанили первые капли. Назойливой мошкарой они впиваются в кожу, метят в глаза, стекают по спине липкими дорожками. Разбиваясь, они оседают по телу алыми брызгами.
– Не может быть! Ведь это кровь! – с ужасом понимаю я.
Цветы и травы чернеют на глазах. Деревья клонятся к земле, от неумолчного треска закладывает уши. К мокрым волосам липнет песок, но я уже знаю, что это не песок, а истёртая в крошку листва.
Мне страшно.
Кто так обезобразил мой дом, что он выглядит, словно вот-вот обрушится? Я не могу даже вообразить того, кто способен совершить такую ужасную вещь. Неужели отец не может ничего сделать?
Вдалеке мелькнул знакомый отблеск утреннего солнца. В дальних сполохах молний вижу, как свет обессилено рвётся сквозь тучи. Там, где клочья чёрной пены прижимаются к земле, в одной из туч зияет единственная незатянутая рана. Я успеваю заметить, что края этой раны медленно стягиваются, обрезая золотые нити лучей.
Больше не человек, а тугой комок сил, я бросаюсь туда. Под ногами дрожит от грохота. Задыхающийся ветер толкает в спину, помогая бежать быстрее. Впереди река. Не останавливаюсь и прыгаю с обрыва. Помутневшая вода принимает меня ледяным холодом, неровными рывками я плыву к другому берегу. Чужая сила тянет на дно, ноги сводит судорогой, тело не хочет слушать меня. Бесконечно долго я борюсь с невидимой силой, прежде чем тёплое течение касается мёрзнущих пальцев и цепко подхватывает меня. И снова в ноги упирается шершавая твердь.
Мой взгляд не сходит с истекающего светом пятна. Где-то внутри ещё тлеет надежда, что всё вернётся на свои места, и этот мир будет жить дальше.
Рваные хрипы вместо дыхания. Бегу так быстро, что чувствую себя камнем, брошенным сильной рукой. Земля подо мной распрямляется ровной дорогой. Алый дождь нещадно усиливается с каждым шагом. Капли, теперь больше походящие на колкие градины, обрушиваются всё яростнее. Ливень выдалбливает на спине мелкие ранки и царапины. Кровь норовит залить глаза, просачивается в рот, я сплёвываю багровые сгустки в покрасневшую землю.
Земля бурлит кровавой кашей. Ноги скользят по размокшей почве, и я едва удерживаюсь, чтобы не упасть. Тяжёлая лавина вжимает в грязь. Поднимаюсь и опять бегу.
Свет уже близко, протягиваю руки в жажде прикоснуться к нему. Я знаю, что могу спасти его своей силой. Спасти, или просто помочь, так ли теперь важно. Тело вспыхивает желтым свечением, готовое дополнить собой последние три лучика, что тянутся сверху. Желание одно – сохранить свет моего мира. Энергией мысли я устремляюсь к нему.
Желание сбывается. Разрисованные сетью молний, края туч с грохотом смещаются в стороны. Ещё несколько лучей золотыми жалами вонзаются в землю.
Снова выброс энергии. Бью по лиловой туче, размером с гору. Та неохотно съёживается, края отступают ещё. Свет жадно вдыхает мои силы. Ближний луч утолщился, резко потянул за собой вниз остальные. Металлический привкус во рту. Красный туман перед глазами стягивается в точку, где столб света мощнее пробивается через отверстие.
Дыра пульсирует, словно живая, то сужаясь, то расширяясь. От кромки тучи отслаиваются тягучие серебряные сгустки, опалённые лучами. Ноги с трудом перепрыгивают воронки и поваленные деревья с дымными корнями. Я напрягаюсь в последнем усилии, стараясь на сей раз максимально сосредоточить мысль. Воздух взрыхляется вокруг, когда энергия закипает в руках огненным шаром. Делаю рывок, чтобы бросить его в чёрную громаду. Но не успеваю.
Передо мной, в двух шагах до границы света, тугие струи дождя скручиваются в человеческий силуэт. Толстые жгуты крови, как змеи, срастаются в исполинский торс. Резкий взмах, и в моё лицо наотмашь ударяет очертание руки. Кровь веером замирает в воздухе.
Я запомнила, как снова оказалась на молчащей земле. Последние лучи солнца растаяли в воздухе, и края тучи сомкнулись.
Тогда я ещё не знала своего имени.

(продолжение следует)скачать dle 10.5фильмы бесплатно